Картина серова мика морозов, Сочинение по картине «Мика Морозов» (В.А.Серов)
Но манера и качество исполнения картины делают эту работу настоящим шедевром. И всё отношение к жизни у него не изменилось вообще» [32]. При первом взгляде на портрет собачка выглядит еще […] На картине Мика сидит на большом деревянном стуле, крепко держась за его ручки. Картина "Мика Морозов" стала одним из наиболее значимых произведений художника, которое с легкостью погружает зрителя в мир эстетики и красоты.
Описание мальчика. Моё впечатление о картине. На картине В. Серова «Мика Морозов» изображён маленький мальчик. На вид ему года четыре. У ребёнка пухлые щеки, маленький носик и большие глаза. Он смотрит куда-то вперёд, заметив там что-то интересное.
Мика одет в белую ночнушку или рубашку, его кудрявые волосы растрёпаны. Кажется, что мальчика только разбудили и сразу посадили позировать. История одного шедевра» был посвящён картине «Мика Морозов».
Её режиссёром-постановщиком стал лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусств Владимир Венедиктов. Полотно и история его создания получили отражение в художественной литературе и публицистике. Картина нашла применение в преподавании изобразительного искусства и русского языка в начальной и средней школе , а также в дошкольном образовании. Мальчик [Прим 1] , изображённый на картине, — третий ребёнок в семье крупного промышленника, коллекционера и мецената Михаила Абрамовича и его супруги — хозяйки известного в своё время литературно-музыкального салона Маргариты Кирилловны Морозовых , будущий советский литературовед специалист по творчеству Уильяма Шекспира , театровед, педагог, переводчик Михаил Михайлович Морозов — [4].
Мальчик вскакивает с кресла, в котором он сидел. Ощущение стремительности его движений усиливают использованные художником приёмы французского импрессионизма.
Увлечённость ребёнка игрой или чем-то другим, что остаётся неизвестным зрителю, подчёркивается «широко распахнутыми карими глазами, приоткрытыми пунцовыми губками и румянцем» [4]. Рот Мики полуоткрыт. Большие тёмные глаза мальчика пристально во что-то вглядываются. Курчавые волосы на его голове находятся в живописном беспорядке. Он положил руки на подлокотники кресла. Зрителю представляется, что Мика спустя мгновенье вскочит и побежит… [5] Советский и российский искусствовед Дмитрий Сарабьянов утверждал, что жест и поза мальчика на картине настолько удачно выбраны художником, что « эмоции маленького героя можно читать как открытую книгу».
Любопытство, которым он охвачен, заставляет его приподняться, вытянуть шею и напрячься. По словам Сарабьянова, он «кажется воплощением детской любознательности» [6]. Кандидат филологических наук Евгения Коробкова рассказывала, что литературный критик Галина Юзефович предполагала: украшенный резьбой детский деревянный стул из мастерских Абрамцево , стоявший в её доме, мог быть стулом, на котором изображён Мика Морозов на картине Валентина Серова или его «братом-близнецом».
Он принадлежал сестре прадеда Юзефович — артистке Бэлле Казарозе. По мнению Юзефович, «чисто теоретически», она могла встречаться с Серовым [7]. Картина создана русским художником Валентином Серовым в году. Техника, в которой выполнено полотно, — масляная живопись по холсту. Русская и советская художница Нина Симонович-Ефимова утверждала, что портрет был написан на съёмной квартире Валентина Серова в Большом Знаменском переулке в Москве [10].
Эту информацию подтверждает в примечаниях к изданию её воспоминаний искусствовед Григорий Арбузов [11]. Художник занимал половину верхнего этажа над квартирой хозяев в двухэтажном доме купцов Улановых.
Это была любимая съёмная квартира семьи Серовых, в которой они прожили не менее десяти лет, пока Улановым не понадобился весь принадлежавший им дом и они не потребовали от художника покинуть квартиру [10]. Мать Мики в воспоминаниях писала, что слабое здоровье мальчика в раннем детстве требовало серьёзного внимания родителей. Осенью семья ездила на море, а летом жила в Тверской губернии. Дача находилась на берегу реки в окружении соснового леса.
К четырём годам мальчик хорошо говорил по-русски и по- английски , интересовался астрономией ; он запомнил названия планет и любил их повторять. Часто он сидел за столом в высоком кресле, молчал, о чём-то размышлял.
На ночь он молился за маму, папу, после чего прибавлял: «помилуй дьявола». В пять лет он начал учиться читать и писать. По воспоминаниям матери, именно в это время Валентин Серов и написал портрет мальчика.
Он не только передал особенности Мики в то время, но и сумел выделить «основную черту его натуры, его необыкновенную живость, и оттого все находили этот портрет очень похожим и на взрослого Михаила» [12]. Мать Мики Морозова в воспоминаниях о событиях, связанных с созданием портрета, сравнивая автора картины с Константином Коровиным , отмечала отсутствие у Валентина Серова фантазии и считала его «настоящим реалистом ».
Она утверждала, что художнику был свойственен « юмористический пессимизм по отношению к людям» — в человеке он видел карикатуру , отмечая в первую очередь его наиболее характерные внутренние и внешние черты.
Человек Серову, по её утверждению, часто представлялся животным. По мнению Маргариты Морозовой, в его портретах редко можно было «ощутить доброе и простое отношение к изображаемому им человеку», но «детей он всегда писал особенно хорошо» [13] [Прим 2]. Маргарита Морозова вспоминала, что во время создания картины художник был «очень хорошо и добродушно настроен».
Сама она, однако, Серова «немного побаивалась и смущалась», хотя уважала и отмечала, что он ей «нравится» как человек. Морозова писала, что в то время не хотела, чтобы Серов написал её собственный портрет, так как считала, что он недолюбливает подобных ей «дам». Рассказ мальчика рассмешил художника [13]. Через четыре года после создания портрета Мики Морозова Серов сделал несколько графических портретов мальчика, а также Юры и Маруси — двух других детей Морозовых.
Данные графические портреты были представлены, в частности, на выставке «Салон» в году [4]. Доктор филологических наук Наталья Иванова приводила свидетельство Елизаветы Черняк , что в квартире поэта и писателя Бориса Пастернака на Волхонке , 14 на стене висели эскизы Валентина Серова к картине «Мика Морозов» [15].
Длительное время картина находилась в частном собрании Михаила и Маргариты Морозовых — родителей изображённого на картине мальчика. В году полотно поступило из собрания Маргариты Морозовой в коллекцию Государственной Третьяковской галереи , где и находится до настоящего времени [Прим 3]. Его инвентарный номер в собрании музея [8] [4].
Картина была неоднократно представлена на национальных и международных выставках. Среди них выставка «Мир искусства» , Санкт-Петербург, на этой выставке «Мика Морозов» демонстрировался под названием «Детский портрет». Картина экспонировалась на персональной посмертной выставке произведений художника в году в Москве и Санкт-Петербурге , на выставке работ Валентина Серова года в Ленинграде , на выставке года в Варшаве , на выставке работ художника в Москве и Ленинграде в — годах, на выставке, посвящённой творчеству Валентина Серова, прошедшей в году в Москве и Ленинграде и в — годах в Токио и Киото , на выставке года в Ленинграде, на выставке работ художника в году в Ленинграде и Москве, в году на выставке в японских городах Токио, Нара и Фукуока ; на выставке года в Москве, а в году в Хельсинки [8].
Также полотно было показано в рамках выставки «В традициях русского искусства», проходившей в — годах в Смитсоновском институте в Вашингтоне [2] , и на выставке произведений из коллекции братьев Морозовых в Фонде Луи Виттона в Париже в — годах [17].
Рядом было опубликовано фото, на котором специалисты осматривают картину [1]. Советский искусствовед Георгий Лебедев отмечал симпатию Валентина Серова к движению « Мир искусства » и влияние последнего на творчество живописца. В картинах Серова рубежа веков прослеживается воспоминание о старых мастерах , выразившееся в поисках единого цветового лейтмотива картины.
В этом Лебедев видел влияние культа «серебряных гамм» , связанного с творчеством Константина Коровина. В качестве иллюстрации своего утверждения он приводил портрет детей художника, портрет великого князя Михаила Николаевича , а особенно — изображение Мики Морозова [18]. Биограф художника Вера Смирнова-Ракитина в книге, вышедшей в серии « Жизнь замечательных людей » в году, писала о нетерпимом отношении Валентина Серова к «капиталистам», но портрет Мики Морозова, по её мнению, — «лучший из детских портретов… во всей русской живописи».
Она писала об этой картине: «Прелестный кудрявый ребёнок с тонким одухотворённым личиком сделан с такой экспрессией, в таком порыве, что рядом с ним кажутся неподвижными куклами все иные портреты». Хотя портрет написан в году, биограф видела его сходство с более ранними работами художника, созданными в эпоху «исканий цвета, пленэра , света».
Смирнова-Ракитина утверждала, что в один ряд с этой работой могут быть поставлены только две другие картины Серова: «Портрет сына» и «Дети» [19].
Советский искусствовед и биограф деятелей искусства Серебряного века Марк Копшицер писал о способности Валентина Серова превращать заказные работы в подлинные произведения искусства. Среди двух наиболее интересных подобных работ он называл портрет Мики Морозова.
По его мнению, «Мика Морозов» — «вещь совершенно исключительная в русской, да, пожалуй, и в мировой живописи». Образ ребёнка передан с реализмом и одновременно обаянием.
Среди всех живописцев, по убеждению искусствоведа, только французский импрессионист Пьер Огюст Ренуар мог сравниться с Серовым в решении задачи передать « духовный мир ребёнка, так не похожий на духовный мир взрослого человека».
При этом Копшицер приводил высказывание Анатолия Луначарского , считавшего Ренуара «живописцем счастья», а ренуаровских детей называвшего «маленькими человеческими зверьками». Копшицер писал, что ему приходилось видеть, как посетители Третьяковской галереи «чуть ли не галопом мчатся из зала в зал», но застывают перед картиной «Мика Морозов», «словно притянутые магнитом , и невольно добрая улыбка появляется на лицах» [20].
Доктор искусствоведения Мария Кнебель сообщала в воспоминаниях, что полотно «Мика Морозов» было одним из самых любимых в её детские годы. Её поражала стремительность мальчика, запечатлённого художником, его взволнованность. Она не рассчитывала найти в профессоре Михаиле Морозове сходство с Микой на картине Серова, хотя и знала, что это один и тот же человек, но во время знакомства с ним увидела, что перед ней «стоит большой, немного грузный человек, в глазах которого было что-то, поразительно напоминавшее мальчика, рвущегося со стремительной энергией вперёд».
Кнебель делала вывод, что Серову удалось запечатлеть наиболее характерное в мальчике, и это самое существенное Михаил Морозов сумел пронести через всю свою жизнь [5]. Доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Третьяковской галереи Ида Гофман , анализируя картину « Девочка и фарфор » Александра Головина , писала о жизненной простоте и достоверности изображения героини. Лицо её выделяется серьёзностью, «внутренней наполненностью», «душевной прелестью».
Вместе с тем, по её мнению, нет в картине радостного ощущения жизни, которое характерно для картины «Мика Морозов». Мир дорогих и красивых предметов не приносит ей радости, а подавляет [22] [23]. Советский искусствовед Святослав Бэлза писал, что посетители Государственной Третьяковской галереи обычно на некоторое время задерживаются у картины Валентина Серова «Мика Морозов».
Её он охарактеризовал как изображение «очаровательного мальчика лет пяти», который сидит в кресле. Бэлза отмечал «поразительно одухотворённое выражение лица ребёнка, в громадных тёмных глазах которого одновременно и детское удивление, восторженность, и недетская серьёзность, целеустремлённость».
Он настаивал, что именно такие глаза Михаил Морозов сохранил на всю оставшуюся жизнь [24]. Заслуженный деятель искусств РСФСР Игорь Долгополов в книге «Мастера и шедевры» писал, что курчавый, с взъерошенными волосами, черноглазый малыш в белой ночной рубашке с тонкими бровями что-то увидел и застыл на месте, немного привстав на кресле. Его руки вцепились в подлокотники.
Рот ребёнка приоткрыт, зрителю видны «пухлые розовые губки». Он удивлён, но может спустя короткое время вскочить, для того, чтобы попытаться понять то, что его заинтересовало. Долгополов считал, что художнику удалось подсмотреть, а затем живо, неподражаемо отразить реальное событие [25]. Кандидат искусствоведения Геннадий Чугунов утверждал, что детские портреты Валентина Серова «бывали хуже или лучше», но неудачных среди них нет.
Именно Серов лучше других русских художников своего времени мог передать внутреннюю сущность ребёнка. Портрет Мики Морозова Чугунов отмечает за «глубину, проникновенность и удивительную сдержанность образных решений» [26].
Для старшего научного сотрудника Всесоюзного музейного объединения «Государственная Третьяковская галерея» Виктора Розенвассера Мика Морозов — «воплощение живой детской радости». Искусствовед отмечал диагональное построение композиции полотна и контраст белой рубашки мальчика с тёмным передним и задним планами картины, а также тонкость изображения эмоционального состояния Мики — детали передают его волнение: стремительность движений его рук, горящий взгляд карих глаз, приоткрытые губы [27].
Официальный сайт Третьяковской галереи считает, что портрет стал «одним из олицетворений детства в русском искусстве». Как и Валентин Серов, по мнению автора статьи, эти писатели сумели глубоко понять «сущность души ребёнка» [4].
Сотрудница Государственного музея изобразительных искусств имени А. Пушкина Елена Рачеева подчёркивает в картине «хрупкую фигурку, взлохмаченную голову, горящие глаза» мальчика. Именно эти детали позволяют «ощутить черты характера порывистого Мики и мир его переживаний».
Художник отказался от экспрессивных художественных средств. В картине «всё сдержанно: композиция, цветовая гамма» [28]. Доктор искусствоведения, член-корреспондент Российской академии художеств Дмитрий Сарабьянов в монографии о творчестве Серова, изданной на английском языке, отмечал активность Мики Морозова, чему должна соответствовать пространственная среда, которая позволила бы фигуре в воображении зрителя как бы продолжить начатое движение.
Живописная поверхность полотна расширяется, вбирая в себя фигуру мальчика с целой системой окружающих его объектов и соединяя их в уравновешенную композицию. Движение позволяет художнику охватить событие полностью и придать ему монументальность [29]. Сарабьянов писал: «достоинства [картины] заключаются не в эффектности или ярких красках, а в мимолётности, которой может достичь только большой талант, острый и очень чуткий глаз» [6]. Российский искусствовед, заслуженный деятель искусств РСФСР Паола Волкова в книге «Мост через бездну» сравнивала изображение ребёнка в разные эпохи.
В XIX веке живописцы уже отмечали «определённую возрастную ступень», а для второй половины XIX века, по мнению Волковой, характерна ещё «одна новая краска» — «подчас эмоциональный или психический, или внутренний мир ребёнка значительней, нежели мир взрослого человека». Полная открытость свойственна, с точки зрения художников того времени, именно детям.
Примером этого Волкова называет картину «Мика Морозов» [30]. Картина — «это не просто эмоциональное или духовно полное состояние, это переполненный мир. Причём ребёнок в этом мире существует самостоятельно». Эту самостоятельность изображённого на полотне мальчика Волкова называет загадочной.
Крамский И. Куинджи А. Кустодиев Б. Левитан И. Маковский В. Назаренко Т. Пластов А. Репин И. Решетников Ф. Ромадин Н. Рылов А. Серов В. Суриков В. Фельдман В. Шишкин И. Юон К. Другие художники.
