Туда ездили отдыхать советские граждане
От политических вопросов уходить, на них не отвечать, говорить только о своих впечатлениях о Болгарии. В следующий раз мы поехали семьёй на отдых через три года, летом го, и это был уже уровень пониже — «база отдыха». От Алушты до Ялты всего сорок восемь километров прекрасного, хотя и чересчур закрученного шоссе. Вы можете такое себе представить?!
Когда-то, анализируя высказывания советских людей о "загранице", я уже писала, что относились к ней как к сказочному Тридесятому царству. Которое, как считают фольклористы, - не что иное, как тот свет, загробный мир. Попасть туда трудно, на границе сидит Баба Яга-костяная нога в своей вертящейся избушке на курьих ножках, или Серый Волк, которые дают герою разные советы - чтобы налево шел, направо не шел, коня брал, а уздечку не трогал, и так далее.
Ну а там, в Тридесятом царстве, с ним может случиться все что угодно, и хорошее, и ужасное. Владимир Тольц: Ну, что там сказки! Мы, как известно, были рождены, чтоб сделать их былью. Об одной из технологических операций такого рода и пойдет сегодня речь. Как известно, советские люди перед поездкой за рубеж, даже если это была коротенькая туристическая поездка в страну социалистического лагеря, проходили специальный инструктаж.
В коллекции одного из моих коллег по радио оказалась магнитофонная запись с рассказом о таком инструктаже, сделанная по горячим следам.
Точной даты и имени рассказчицы мы не знаем. Говорили так: записных книжек ни в коем случае. Никаких адресов у вас с собой быть не должно. Взять необходимую одежду. Одну банку кофе, ни в коем случае, товарищи, две банки кофе! Водку, какой разговор, нет, конечно!
Вы знаете, что за это бывает. Но самое интересное, что все разговоры о доме, о работе мы должны оставить здесь. От политических вопросов уходить, на них не отвечать, говорить только о своих впечатлениях о Болгарии. У нас есть дефицит и у них есть дефицит, и когда наши туристы набрасываются на что-то такое дефицитное и создают очереди, получается очень некрасиво. И еще, я вас должна предупредить, что болгарские мужчины очень красивы, им нравятся наши женщины, я вас строго предупреждаю, уж, пожалуйста, оставайтесь с нашими мужчинами.
Ибо болгарские мужчины не всегда остаются такими джентльменами, как наши мужчины. Они могут в самый неподходящий момент оставить вас одних, а вам придется расплачиваться. Ольга Эдельман: Я, слушая эту запись, пыталась представить себе рассказчицу и угадать, кем она была. Звучный, поставленный голос, выразительная речь - мне кажется, она могла быть вузовским преподавателем.
Или актрисой, но актриса, пожалуй, скорее, имела шанс поехать на гастроли, а не отдыхать в Болгарию. В сущности, не важно. Очевидно, что дама принадлежала к московским скорее всего интеллигентным кругам, иронизировавшим над властью.
На что получили ответ: ни в коем случае, товарищи!
Потом когда мы подошли к экскурсоводу и тоже посыпались вопросы, естественно, то одна женщина спросила: «Скажите, а пионерскую форму для наших мальчиков надо с собой брать? Женщина, берите с собой самое нарядное за рубеж, на нас все смотрят! Ласты для детей можно взять, но вы же понимаете, что забирать будет неудобно, придется там оставить.
Да, еще, товарищи, возьмите с собой фотоаппараты, транзисторы, ибо мы можем очень неприятно выглядеть. Вот приземлится наш спутник, а мы окажемся в таком положении, что даже не знаем.
Вдруг кто-то спросит, а мы не знаем, что наш спутник приземлился. Все время мы должны помнить о том, что мы туристы, что залог хорошего отдыха это строжайшая дисциплина. Прошу, товарищи, чтобы каждый час экскурсовод ваш знал, где вы находитесь».
Мы сидели там три часа все это слушали, а я готова была взорваться.
Не знаю, как я выдержала всю эту пытку. Ольга Эдельман: Не могу понять, почему "неудобно" везти обратно ласты и маски. Изгибы советского мышления иногда оказывается уже невозможно объяснить. Но вот насчет приемников, которые все должны с собой взять. Это выглядит совсем уже бредом, однако, говорят, что советские туристы очень успешно продавали за границей советские транзисторы.
Может, эта рекомендация - отнюдь не бред, а напротив, дружеский намек гражданам? Владимир Тольц: Ну, не знаю. Но вот что мне рассказал про эту торговлю бывалый выездной — мой товарищ, писатель, журналист и фотограф Юрий Рост. Юрий Рост: Продавали многое, я помню на Олимпийских Играх в году, когда мы ехали на автобусе. Я ехал в составе группы, которая должна была поддерживать наших олимпийских спортсменов.
Там были Пьеха, Крамаров, Магомаев, много было всякого народу. А некоторые граждане, не буду называть их имена, потому что это очень уважаемые люди, взяли с собой коже, потому что была такая легенда, что этот кофе очень любят за границей.
Ну, по всей вероятности, они думали, что в Германии кофе мало, поэтому они решили не продавать в Польше в Чехословакии в ГДР. Выяснилось, когда они вышли в Мюнхен, что кофе там достаточно.
И поэтому этот кофе лежал, я помню эти пакетики замечательные, может еще кто-нибудь помнит, такие пакетики замечательные по грамм, он назывался «Арабика», на нем был изображен чайничек с дымком и кофейными зернами. И когда эти уважаемые люди уезжали в спешке после теракта из Мюнхена, они мне отдали этот кофе, подарили.
Потому что я ехал обратно через страны народной демократии, и они рассчитывали, что мы там поиздержались, и продадим этот кофе. И немножко там купим какой-нибудь напиток.
И мы с замечательным актером и моим другом Гоги Харабадзе решили почему-то в Польше продать этот кофе. Потому что в ГДР у нас не было времени. Он меня пригласил к известному Брехтовскому такому актера Экки Хартушаале. И мы там выпили, и совершенно нам кофе не надо было там продавать, потому что нас угостили там настолько, что мы там заснули.
Утром я проснулся на большом кожаном диване и Гоги мне гордо говорит: «Теперь ты можешь всем говорить, что ты спал на диване Брехта. Цены нам показались оскорбительными. Ну, в общем, можно было продать этот кофе и купить там не знаю «болонью» плащ, но нам это было не нужно. Нас оскорбил уровень цен, по которым они хотели купить.
И мы этот кофе сгрузили в чемодан Гоги, у которого ничего не было кроме бархатного костюма, который ему подарила дочь, темно-синий, очень красивый. И приехали обратно в Советский Союз. Автор Владимир Козлов. Фото Виктора Ершова. Приближается время летних отпусков, и в сегодняшнем эпизоде я хочу поговорить о том, как в советское время отдыхали и ездили в отпуск. Советское государство постоянно декларировало важность отдыха для своих граждан. Ещё 4 апреля года вождь большевиков Ленин подписал декрет «О лечебных местностях общегосударственного значения».
В статье Конституции СССР года было записано, что граждане СССР имеют право на отдых, включая «предоставление для обслуживания трудящихся широкой сети санаториев, клубов и домов отдыха».
Такая же статья была в конституции года, последней советской конституции. В Большой советской энциклопедии года, в статье «Санитарно-курортное лечение» сказано, что в СССР на начало года было около курортов, санаториев и пансионатов с лечением на тысячи мест, дома и базы отдыха и пансионатов на тысячи мест.
В интернете я нашёл расчёт одного из пользователей «Живого журнала», согласно которому при отдыхе в течение 20 дней за летний период с 1 июня по 10 сентября весь этот санаторно-курортный комплекс мог принять 6 миллионов человек, что не так уж много, учитывая, что в году население СССР составляло ,5 миллиона человек.
Ещё в году большинство санаториев и пансионатов Советского Союза перешло в управление ВЦСПС — Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов, — и путёвки туда стали распределять через профсоюзные комитеты, существовавшие на всех заводах, фабриках и прочих предприятиях и организациях.
В интернете я нашёл скан советского журнала со статьёй об отдыхе граждан СССР, в которой сказано буквально следующее:. Формально наша семья находилась в «привилегированном» положении: папа много лет был заместителем председателя профкома завода, на котором работал — «завкома», как это тогда называлось. Должность эту он занимал «на общественных началах», никаких доплат не получая.
Вот председатель завкома был «освобождённым» — получал зарплату и больше ничем не занимался. Фото Александера Йирушека. И, даже имея доступ к распределению путёвок, «отхватить» что-то сносное для себя папа мог с трудом. И чем дальше, тем сложнее это было. В году, перед моим поступлением в школу, мы с родителями ездили в дом отдыха на озере Нарочь — популярном месте у белорусов и сегодня. Через год, когда я закончил первый класс, папе досталась путёвка в Гагру — не в пансионат или дом отдыха, а, как тогда это называлось, «туристическая» — по ней полагалось оплаченное проживание в частном секторе и талоны на питание в столовой.
Количество путёвок было ограничено, и поэтому мама поехать с нами не смогла. Ещё через год мы с родителями отдыхали в пансионате «Дзинтарс» в Юрмале. Пансионат запомнился деревянными корпусами с осыпающейся краской и огромным помещением столовой.
На меня, девятилетнего, гораздо большее впечатление произвела экскурсия в Ригу — первый крупный город, где я побывал на тот момент даже в Минске я был только проездом. В следующий раз мы поехали семьёй на отдых через три года, летом го, и это был уже уровень пониже — «база отдыха». Ничего лучшего найти просто не получилось. Помню, меня поразило количество этих «баз отдыха», тянувшихся вдоль побережья Чёрного моря неподалёку от Одессы, в курортной зоне Каролино-Бугаз. Видно было, что построены эти базы отдыха были сравнительно недавно, и, как правило, строили их для своих сотрудников заводы, фабрики, колхозы.
Как я сейчас понимаю, это был новый формат отдыха, призванный решить проблему нехватки мест в пансионатах и домах отдыха. Ялтинская набережная. К середине восьмидесятых советская система «санаторно-курортного обслуживания» просто не справлялась с растущим населением, не могла удовлетворить его запросы на отдых.
Конечно, отдых советского гражданина не сводился к поездкам в санатории, пансионаты и дома отдыха. Кто-то плавал на байдарках по рекам, кто-то ходил в горы, и всё же к восьмидесятым это были достаточно редкие форматы отдыха, у которых были свои фанаты, но не очень многочисленные. Типичный советский рабочий или служащий либо проводил отпуск на даче если она, конечно, была , либо старался поехать куда-либо к воде — к реке, к морю, к озеру. Не знаю, кто впервые придумал формат «базы отдыха», но идея по своей простоте и рациональности была по-своему гениальной.
Из самых дешёвых материалов строились одноэтажные бараки — с внутренними стенами если и не из картона, то, по крайней мере, из какой-то деревоплиты. Отдельно строилась «столовая», холодильником для которой служил снятый с колёс рефрижератор. Удобств, можно сказать, не было. В туалет, устроенный в металлическом вагончике и обслуживавшем сразу несколько баз отдыха, нужно было идти через дорогу.
Душ тоже был общим на несколько баз, и вода для него нагревалась на солнце — в пасмурную погоду нужно было обходиться холодной. Наша база отдыха называлась «Лида»: в честь белорусского города, где находился построивший её для своих рабочих завод. Как он назывался, не помню, но он то ли выпускал, то ли ремонтировал какие-то компоненты автомобильных двигателей и имел партнёрские отношения с Могилёвским мотороремонтным заводом, на котором работал папа.
Поэтому на папин завод поступило какое-то количество путёвок на «Лиду». В России действовали другие правила жизни, говорит эксперт. Человек привязывался к месту жительства крепостной зависимостью, общиной, культурой. А поскольку отслеживать миграцию на российских обширных пространствах было сложно, то ее ограничивали. Традиция контроля за населением существовала в разные эпохи. Петр I поощрял выезды за рубеж для пользы и выучки, а не для «праздного пробавления». Петр III Манифестом года о дворянской вольности даровал право дворянам свободно выезжать за границу, но лишь очень небольшой группе, составлявшей с членами семей один процент населения.
Опасаясь заразы французских революционных идей, Павел I лично решал, кто выедет, кто нет. Александр I, несмотря на либеральность воззрений, ужесточил выдачу загранпас-портов, переведя ее с губернского уровня на высший.
Суровый Николай I ограничил выезд множеством условий: от улаживания всех долгов, проверки законопослушания, медицинского освидетельствования в случае лечения, уплаты пошлин за пять лет авансом до запрета брать за рубеж детей лет. Да и оформление бумаг выходило в копеечку. Лишь во второй половине XIX века, когда Александр II уменьшил выездную пошлину, а у конных повозок появился конкурент — торговые суда, российский турпоток в Европу за счет разночинцев стал возрастать.
Будучи в молодые годы поборником прав человека, Ленин в году писал в проекте партийной программы о «свободе переселений» и «полной отмене паспортов». Реальность внесла коррективы: Советская Россия сразу оказалась во вражеском кольце.
В году Совнарком 18 раз обсуждал вопрос о гражданстве, тесно связанный с темой свободы передвижения. Впрочем, до окончания Гражданской войны и установления контроля на границах желающие покинуть страну могли это сделать. Нельзя забывать уроки истории. В годах в СССР въехало тысяч иностранцев и выехало тысяч советских граждан. С года члены ВКП б для частных поездок должны были получать разрешение партийных инстанций.
В декабре года стала внедряться паспортная система, в первую очередь — для жителей городов, с разрешительным принципом прописки. Контакты граждан с зарубежными странами ограничивались и контролировались, но не исключались полностью, рассказал «Парламентской газете» известный исследователь советского периода Сергей Кара-Мурза. Причем не единицами, а десятками тысяч.
Но по личной инициативе люди почти не выезжали. Опасалось ли советское руководство, что из-за введения свободного выезда граждане массово хлынут за рубеж?
Нет, считают историки разных политических воззрений. В е годы европейцы и американцы жили немногим лучше, чем в СССР. Сказывались последствия Первой мировой войны и разразившийся экономический кризис. Да и многие ли могли позволить себе поездку за рубеж на скромные рабоче-крестьянские заработки?
Дальше страну опять поджидали большие испытания в е годы — Великая Отечественная война и восстановление разрушенного хозяйства. Понятно, что разрешить свободный выезд в тех условиях никому в голову не приходило. Массового загрантуризма не было, но с х годов за рубеж выезжает много советских специалистов, строивших предприятия, электростанции, жилые дома, за что неплохо платили.
Преподаватели, врачи, инженеры охотно отправлялись в командировки в Алжир, Индию, Египет и так далее. Школьники и студенты практически бесплатно, по комсомольским путевкам, ездили туда в лагеря труда и отдыха. В принципе, гражданам разрешалось выезжать и в капстраны, которые не вели откровенно враждебную или проамериканскую политику, — но после громоздкой проверки через райкомы КПСС на благонадежность.
К «невыездным» относились работники оборонки, дававшие подписку при приеме на работу, сотрудники секретных НИИ, а также диссиденты, поскольку их имена Запад мог использовать в пропаганде против СССР. Почему в советский период ограничивалось право граждан на свободу выезда?
Первый зампред Комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Юрий Синельщиков называл «Парламентской газете» несколько причин. Первая — чтобы не допускать разглашения гостайн и вербовки граждан. Опасность такая была. Сегодня секреты добываются через гласные источники информации — искусственные спутники, публикации СМИ и тому подобное. Тогда спецслужбы больше действовали через человека.
